Так. Джавдет разговор закончил. Передаю ему перехваченную информацию. В том числе — о солдатах, которых ждут для штурма.
— Саша, свяжись с батальонами. Передай приказ не выпускать ни единого человека из расположения! Кстати, Николай, я Манакову тут про снайперов намекнул. Мол, не дай бог!
— И как?
— «Какой такой павлин-мавлин? Ты же видишь — мы ку-у-ушаем!» — довольно похоже сымитировал реплику мультгероя майор.
— Я уже передал Рыжему, где одного снайпера искать. А вот по другому или другим подсказки не было.
— Слушай, убери оттуда Рыжего! Мы про снайперов не знали, его уже могли срисовать, когда он из-за парапета высовывался. Снимут же первым делом! Пусть где-нибудь на третьем этаже место себе подыщет. Хоть у них снайперы и нештатные, но с двухсот метров с оптикой всё равно попадут.
— Павел Стиллианович, достучался я до батальонов. Говорят, звонил генерал Манаков, орал, требовал всех солдат вывести с оружием и бронетехникой в город. Точнее, сюда. Его послали по известному адресу, сославшись на то, что самооборона ему не подчиняется.
Спустя полчаса радиоперехват донёс новую весть: к милиции, заблокировавшей нас в здании СГБ, подходило подкрепление.
— Так это же все штабники! А где солдаты? — удивлялся командир какой-то группы.
— Радуйся, что хоть эти будут! Генерал, говорят, при себе в министерстве человек пять оставил. Даже из вытрезвителя всех под ружьё поставил и к нам отправил. Как начнут прибывать, распределяй их по своим командам.
— Ну, эти навоюют! А солдаты где?
— Не будет солдат! Не дают армейцы.
— Вот суки!
А ведь это шанс! Мы втроём — я, Джавдет и Строков — быстро «перетёрли» вопрос, и спустя пять минут после нашего разговора БТР с номером 112 вылетел из внутреннего двора СГБ и на максимально возможной скорости полетел по пустому проспекту. Разогнав блокирующую улицу группу милиционеров, потаранили корму перегораживавшего дорогу «уазика» и пронеслись дальше, не сворачивая прямо к МВД. А зачем выдавать свои планы противнику? Лучше потерять две минуты, чем нарваться на горячую встречу. По броне хлестнула автоматная очередь какого-то чересчур нервного бойца, но какой вред могут причинить ей пули от АКМС? Лишь пролетев пару кварталов, свернули налево, чтобы подъехать к зданию министерства с противоположной от направления на СГБ стороны.
Тут уже можно было не церемониться! После очереди из КПВТ входная дверь представляла собой клочья, и при прохождении её была лишь одна забота: не пораниться о торчащие щепки. Особенно — памятуя о моей только-только зажившей щеке.
В застеклённой будочке дежурного под столом прячется сержант. Зуботычина выводит его из оцепенения, и он охотно рассказывает, где кабинет министра. Но, сучёнок такой, успел-таки нажать на тревожную кнопку. Впрочем, и без неё очередь из крупнокалиберного пулемёта прозвучала куда более убедительно, чем призыв «открывай, Сова! Медведь пришёл».
— Электрозамок выключи! — орёт на сержанта Якут, вошедший в боевой раж.
Магнит на двери-решётке, перекрывающей проход в коридор, отлип, и он проскакивает за неё, а Сармат споро пеленает дежурного изолентой. Всё, можно бежать дальше. Лестница на второй и третий этажи почти в конце коридора. Кабинет министра на третьем, и мы на одном дыхании проскакиваем два с половиной марша. Тут нас ждут.
Грохот выстрелов из «Макарова» в замкнутом пространстве оглушителен. Якут успел проскочить на площадку между этажами и лепит короткую очередь в стреляющего. А я, почувствовав, как обожгло правую лопатку, делаю ещё пару шагов, и чувствую, что перед глазами всё поплыло. Не удержался, упал на колени и уже из последних сил пытаюсь мягко приткнуться локтями к ступенькам, а боком прижаться к стене.
Мимо проносятся ребята, в коридоре третьего этажа снова выстрелы, но я уже слышу их, как через вату. Меня рвёт остатками сжёванных час назад сухарей и желудочным соком. Проклятая индивидуальная реакция на потерю крови!
Первый раз, когда такое случилось, я оттяпал себе топором кусок большого пальца. В лет пятнадцать. Просто снёс кусочек мяса, толщиной 3-4 миллиметра, и краешек ногтя. А кровища хлынула, как из барана. Достал носовой платок и попросил одноклассницу, оказавшуюся рядом, перевязать. Прекрасно помню её перепуганные глаза и дрожащие руки:
— Тебе больно?
— Больно, конечно. Вяжи, давай!
И тут мне поплохело: поехала крыша и подступила тошнота. Но сдержался. Второй раз — когда вскрывали на операционном столе абсцесс от неудачно поставленного укола. Делали под местной анестезией, при этом я не только ничего не чувствовал, но ещё и, лёжа на животе с голым задом, анекдоты травил медсестре. Почувствовал только, что что-то, простите, по заднице потекло, и вдруг — накрыло… Нашатырь под нос, и всё встало на место: и крыша, и желание анекдоты травить. И вот снова… Только на этот раз никого с нашатырём не оказалось рядом. Ничего, оклемаемся!
Секунд через десять действительно попустило. С трудом поднялся на ноги (больно же, всё-таки, когда шевелишься!) подобрал автомат и уже потихоньку поднялся по оставшемуся лестничному маршу.
— Ты как?
Это Серый, возвращающийся, чтобы помочь мне.
— Не смертельно. Но перевязать надо: камуфляж уже чуть ли не до жопы промок. Возьми здесь, в кармашке, индивидуальный пакет.
Аккуратно стянули пробитую разгрузку и напитавшийся кровью «камок». Точнее, камуфляж с правой руки снимать не стали: некогда.
— Нормально! Вскользь прошла. До свадьбы заживёт!
— До какой свадьбы, Андрюха? Забыл, что меня в Магнитке жена ждёт? Кажется, даже уже беременная… И разводиться я с ней не собираюсь! Думай хоть, что мелешь!
— Значит, до рождения сына! Ты, Колька, не трынди! Нам сматываться уже пора, а ты вертишься, мешаешь мне… Всё, давай левую руку, помогу тебе в рукав попасть.
Слегка помятого генерала Манакова забросили, как мешок, на броню и впихнули в недра бэтээра. С зубовным скрежетом, искрами из глаз, многоэтажными матами и помощью ребят взгромоздился на бронетранспортёр и я. Мотор взревел, боевая машина тронулась, и тут же по «бэтру застучали автоматные очереди: генерал, когда мы рвались к его кабинету, успел по рации вызвать милицию, концентрирующуюся возле здания СГБ. Пару раз сухо рявкнул наш КПВТ.
— Блин, они толпами прут! — орёт Сармат, занявший место в башенке. — Женька, уходи в противоположную сторону! Ещё гранатами закидают, на хер!
А меня скрутило не на шутку.
— Чёрный, бери командование на себя! Если прямо нельзя, прорывайся к нашим окружным путём.
Охранник Воздвиженского, глянув на мою перекошенную от боли физиономию, кивает. А я, наклонившись вперёд и вцепившись в сиденье переднего ряда, пытаюсь не мотаться на поворотах, как говно в проруби.
Советск, 36 год, 11 июля, понедельник, 15:20
Пожалуй, чуть завозись мы в здании министерства, и пришёл бы к нам симпатичный северный пушной зверёк, встреча с которым, тем не менее, крайне неприятна для тех, к кому он приходит. Едва успели сбежать!
Наша атака на МВД привела осаждающие здание СГБ силы в замешательство. Во-первых, почти половина их умчалась к министерству по призыву о помощи от Манакова. И где сейчас эти люди, не ясно никому. Именно поэтому нам никто не препятствовал при нашем возвращении к своим. Во-вторых, операция по очистке от нас здания Службы госбезопасности осталась без «главнокомандующего». Что дальше делать, никто из милиционеров не знает.
Подсказку дал Джавдет, обратившийся к осаждающим на милицейской волне.
— Говорит майор Кирикаров, командир сводной группы, по приказу генерала Воздвиженского захватившей несколько часов назад здание Службы государственной безопасности. Мы захватили это здание, а также ряд чиновников, чтобы избежать разрушения по их приказу Лаборатории № 1, через которую наш мир в ближайшее время должен восстановить связь с Большой Землёй. Узнав, что в Советскую Республику для возобновления отношений с нашим миром прибыли посланники Большой Земли, эти чиновники совершили попытку их убийства и собирались разрушить Точку Перехода. Этот план был нами сорвана, и для того, чтобы предотвратить следующие попытки, мы были вынуждены пойти на силовой захват заговорщиков.