Если посмотреть с этой точки зрения, то ни Кавалли, ни Бартонам, действительно, ничего не грозит. Но легче от этого Марко не стало. Неприятно осознавать, что ты лил воду на чужую мельницу. Если бы Марко и Бруно не приехали за женой барона Бартона, попав в ловушку магистра Йохансона, то всё могло бы сложиться иначе. Тогда бы итальянцы, как наёмники, не отвечающие за ошибки своего нанимателя, забрали бы аванс и уехали домой. Оставшись целыми и в пусть небольшом, но плюсе. Никто бы не смог упрекнуть их в нарушении контракта.

От грустных размышлений Марко отвлёк звук открывшейся двери. В комнату вошла обеспокоенная женщина – рыцарь.

– Магистр Йохансон, у нас возникли проблемы. Необходимо ваше присутствие в другом месте. Это срочно, – бросив косой взгляд на итальянца, она не стала вдаваться в подробности.

– И почему я не удивлён? – тяжело вздохнул сразу же загрустивший парень. – Вас даже на пять минут нельзя оставить без присмотра. Проводи мистера стратега в главную комнату к семье Бартонов. Пусть он их успокаивает и объясняет текущее положение, – приказал магистр своему охраннику.

Предусмотрительно не позволяя Марко задерживаться в комнате охраны, куда поступала информация со всего бункера. И откуда всё ещё оставалась возможность контролировать его защитные системы.

* * *

Пока шёл по коридору вслед за хмурой и обеспокоенной мисс Фаулер, связался по рации со Збражской, поставив ей новую задачу.

– Что случилось? – спросил после того, как освободился.

– Наши Ромео и Джульетта решили повторить судьбу своих книжных прототипов. Если что-то срочно не предпринять, то мы рискуем потерять не только их, но и получить проблемы с роднёй жениха. Вряд ли Бартоны проявят понимание и будут вести себя послушно до тех пор, пока мы не отдадим их всех Торнтонам. А после не захотят подавать графу дурных идей на наш счёт. В случае же, если пленные взбунтуются, Браунфельс и Филлипс придётся бить на поражение. Одно дело убить вооружённого противника в бою, воина, а другое, безоружного ребёнка, заложника. Мне бы сильно не хотелось, чтобы мои ученицы приобретали подобный опыт, – сухо выразила свои пожелания Ледяная ведьма.

– Так Синтия Невил и Джереми Бартон тоже находятся здесь? – удивился.

Я думал, они уже давно свалили куда подальше от обеих семеек. Здесь им житья теперь не будет, ни до, ни после свадьбы. Слишком уж много из-за них пролилось крови.

– Вот же… романтики хреновы, – не сдержавшись, выругался. – Верность семье. Верность клятвам. Верность традициям. Зла не хватает.

Самое ужасное, что из этого порочного круга, где один элемент может противоречить другому, аристократам вроде них не вырваться. Пришлось ускорять шаг. Надеюсь, моих умений хватит, про познания не говорю, спасти этих влюблённых голубков.

Чуть позже, в медицинский кабинет, куда перенесли Синтию и Джереми, чуть не прорвалась леди Инес, требуя её пропустить. Пришлось ещё и с ней разбираться. Успокоить перенервничавшую женщину было не так-то просто. Боясь затянуть эту «мыльную драму», поспешил связаться с графом Стаффордшира и королевскими арбитрами. А то мне ещё куда-то нужно пристроить итальянцев. Приготовиться к приходу «дорогого друга». Успокоить учениц, что уже начали мародёрку, добравшись до бара. Наделать фотографий, для семейного альбома. Отправить Даниэлю фотографии, найденной в одной из спален, сумки, забитой крайне вызывающим нижним бельём, с пометкой, – «Разбираю трофеи. Тебе что-нибудь захватить?» Правда, из-за спешки и невнимательности упустил, что отправил это в групповой чат, а не в личный канал. О чём мне сообщат чуть позже, многократно повторив с разных номеров и в разных выражениях.

* * *

Когда, через некоторое время, вернувшийся в город отряд магистра Каннингема, выяснил, где находится тайное убежище Бартонов и объявился на его пороге, то застал неожиданную картину. Бункер оказался брошен и полностью обесточен. С тройным кольцом охраны попавший внутрь магистр Каннингем, высветив фонариком послание, оставленное маркером на стене, на самом видном месте, испытал непередаваемые ощущения. У него даже бровь задёргалась и жалобно затрещал в руке сминаемый корпус ни в чём неповинного девайса.

– Йохансон!!! – по безлюдным, тёмным помещениям бункера разлетелся его яростный крик, отдаваясь эхом.

«Уважаемый сэр Питер. Простите, что не дождался и не поздравил вас с впечатляющей победой над бароном Тамуорта. У меня дома возникли срочные дела, поэтому пришлось досрочно завершать эту, так называемую, войну. В качестве извинения оставил вам в подарок коллекцию картин Бартонов. Простите, что не всю. Члены моего отряда не смогли удержаться от разгр… взятия трофеев. Да и леди Маргарет Бедфорд захотелось что-то презентовать. И принцессе Кэтрин Эдвардс. И принцессе Эйлис Стюарт. И школе Святой Анны. И… Надеюсь, оставшиеся две картины придутся вам по вкусу. В отличие от моих соратников. Бывшим владельцам эта коллекция всё равно уже не нужна. Я у них спрашивал. И вообще, Бартоны выглядели настолько испуганными и измученными, что мне из жалости пришлось отправить их к родственникам, в Стаффордшир.

Поверьте, я очень хотел вас дождаться, чтобы вместе отпраздновать эту победу, но вы всё не приходили и не приходили. Поэтому ведёрко со льдом и шампанским так и стоит на столе. Оно тоже оставлено специально для вас.

Если злые языки будут утверждать, что я здесь проводил разгульную вечеринку с девочками, музыкой, шампанским, весёлыми конкурсами, бросая в воздух пачки денег, не верьте им. Кокаин, весом девять целых, семь десятых грамма, лежавший в сейфе, мы не находили. Как и золотой пистолет барона. (Тем более, он позолоченный, и то не везде.) На этом позвольте откланяться. До новых встреч. Берегите себя.

Искренне ваш, сэр Йохансон.

P. S. Как воспитанный джентльмен, уходя, я выключил свет и немного прибрался.

(*´ー`)ノ゙»

Глава 13

В Лондон мы приехали на туристическом автобусе, в начале девятого утра. Выходили из него сонными, вялыми, уставшими, с заспанными глазами и опухшими, хотелось бы верить, от счастья лицами. В спортивной одежде и со спортивными же сумками. Со стороны могло показаться, что наша школьная команда действительно вернулась из тренировочного лагеря, соскучившись по разгульной и беззаботной жизни. Слегка одичав от тяжёлых тренировок, проведённых вдали от цивилизации. Хотя на самом деле, это на нас подействовала, так сказалась, «немножечко» затянувшаяся, праздничная вечеринка.

О том, насколько она прошла успешно, можно сказать хотя бы потому, что проснулся я в трусах, в обнимку с… полуголой Ханной. Обмотанной гирляндами и с разрисованным лицом. А ведь шёл-то спать в кроватку к Виардо. Видимо, перепутал гостиничные номера. Голова к тому моменту соображала уже плохо. Слава Богу, ничего «страшного» не произошло. Даже в пьяном состоянии мы друг друга в качестве сексуальных партнёров не воспринимали. Поэтому, просто обнявшись, уснули, как в детстве, чувствуя себя очень уютно и спокойно. Пока не проснулись. Вот тогда и испытали шок, стыд и ужас!

Ханна, неправильно всё поняв, не успев разобраться в ситуации и «вспомнить всё», начала орать, вцепившись мне в волосы. Обвиняя в том, что я что-то там у неё забрал. Я же принялся отпихивать спятившую сестру, крича больше от испуга, чем от боли. Потом ещё в спальню вломилась ничего не соображающая Збражская и тоже принялась орать. Нужно думать, за компанию.

Через полчаса весело было всем, кроме нас и Виардо, выделяющейся свекольно-красным цветом лица. Француженку мы нашли в шкафу, закутанную в одеяло и связанную верёвкой. В очень соблазнительном, кружевном, полупрозрачном нижнем белье чёрного цвета. Она так и не смогла вспомнить, как там оказалась. Или, что вчера было. По словам Эльзы, Ивон поздно ночью неожиданно забралась к ней в постель и начала приставать. В зюзю пьяная. С пугающе безумным, маслянистым взглядом и хихиканьем. Почему-то называя Эльзу, – «мой английский зайчик». Судя по тому, что, рассказывая об этом, краснела и заикалась ДАЖЕ Браунфельс, которую очень трудно смутить, француженка проявляла на этом поприще потрясающую настойчивость. Поэтому, от греха подальше, немка её надёжно спеленала и убрала под замок. Для надёжности просунув швабру между дверными ручками шкафа.