Чем дальше от побережья, тем обстановка на дороге спокойнее. Армейцы своё дело знают, и для контроля своей территории от бандитов из-за реки используют не только моторизированны патрули, но и авиацию. Мы даже видели «кукурузник» Ан-2, протарахтевший западнее дороги, которые обычно используются для воздушного наблюдения и, если надо, разгрома небольших банд. Не знаю, как здесь модернизируют эти самолётики, разработанные в 1947 году, но на Старой Земле на них можно было штатно подвесить 250-килограммовую авиабомбу или два блока с неуправляемыми авиационными ракетами. Не говоря уже о пулемётах в дверных проёмах, использовавшихся ещё во времена войны во Вьетнаме.
Пункт Постоянной Дислокации Русской Армии начали строить в позапрошлом году, по окончании боёв возле Берегового. На мой взгляд, это классический военный городок, какой мне доводилось видеть в соседнем с Миассом Чебаркуле, где минимум с 1930-х и до ельцинских «реформ» базировалась учебная дивизия, а в начале 90-х — выведенная из Германии танковая. Тот же забор вокруг всей территории, то же деление на «гражданский» сектор и непосредственно военные объекты, те же склады и полигоны, примыкающие к военному городку. С различными КПП, чтобы всякие штатские не шлялись там, где им делать нечего. Впрочем, даже в гражданский сектор такого «закрытого административного территориального образования» хрен проедешь без соответствующего пропуска!
Собственно, нам и не надо было туда, поскольку ехали мы в Демидовск. Поэтому очень удивились, когда военный патруль, дежуривший неподалёку от КПП, остановил нашу мини-колонну. Я уже приготовился привычно демонстрировать наши АйДи, но сержант заговорил о другом.
— Ребята, далеко едете?
— В Демидовск.
— Слушайте, не подбросите бойца до города? Классный парень, недавно героически отличился при разгроме банды на Северной Дороге. Собрался любимой девушке предложение сделать, да на автобус опоздал. Надо помочь, святое же дело!
— Да не вопрос! Место есть, подвезём!
— Олег, давай! — крикнул сержант, подзывая бойца.
Солдатик выскочил из-за «бэтра» и встал, как вкопанный, разглядев через лобовое стекло нас с Наташей.
— Бли-и-ин! Да это же... — только и успела промолвить жена, а я уже, выскочив из-за руля, мчался навстречу Чивилёву.
— Так вы ещё и знакомы?! — удивился сержант, глядя на наши обнималки и похлопывания друг друга по спине.
— Не просто знакомы! Мы вместе с Базы «Россия» ехали, а потом Николай нас с Сашкой не раз выручал в Порто-Франко! Я бы сказал, жизнью мы ему обязаны!
— Кстати, а Олесь где?
— В Береговой укатил, к своей ненаглядной! Пока здоровье после ранения поправляет, там собрался торчать. Только ты его больше не вздумай Олесем называть: порвёт, как Тузик тапки!
Чудны дела твои, Господи!
— К Сауле, что ли?
— Блин, ты тоже знал? Одного меня, как лоха последнего, уже здесь перед фактом поставили!
— Можно подумать, ты ему сразу про свою Татьяну всё сразу же рассказал! К ней, что ли едешь?
— К ней! — счастливо улыбнулся Олег.
— А что, Сашкина рана так плохо заживает?
— Да нет. С ногой у него всё в порядке. Это ему уже на Северной дороге руку осколком зацепило.
Мы, в конце концов, тронулись в путь.
— А «бардак» ваш где?
Парень вздохнул.
— Нет больше «бардака»! Бандиты под Аламо сожгли гранатомётом. Есть там такое место, Угол называется. Наша колонна нарвалась на большую банду, бой был серьёзный. Там нам и всадили гранату прямо в моторный отсек. Машина наша горит, а мы с Сашкой из пулемётов отстреливаемся... Славно повоевали! Но «кабриолету» каюк пришёл.
Из рассказа Олега и последующих разговоров с людьми, картина складывалась следующая: многочисленная банда, в которую объединились латиносы, чеченцы, неизвестно какими путями просочившиеся на север Техаса, и разная новоземельская шваль, решила ограбить крупный караван, шедший под охраной бронегруппы Русской Армии. Кроме переселенцев, в составе колонны шли и грузовики с оборудованием для заводов Демидовска. Заранее заложенным фугасом уничтожили передовое охранение, а крупнокалиберным пулемётом разнесли БРДМ, шедшую в арьергарде, чем заблокировали колонну. Ну, а дальше пошли в атаку на сам караван.
Олегу удалось съехать с дороги, проходившей в этом месте по небольшой насыпи, но вскоре очередью из крупнокалиберного пулемёта в хлам разнесло колесо, и их машина превратилась в неподвижную огневую точку, а сам Чивилёв тоже встал к пулемёту. В условиях невозможности маневрировать, ДШК и СГМ «кабриолета» бывших унсовцев очень помогли конвойным, не позволяя бандитам приблизиться к колонне на самом острие атаки. Тогда какой-то шустрый бандит и всадил им в бок гранату из РПГ.
Будь на «бардаке» крыша, обоих убило бы давлением мгновенно прожёгшей броню кумулятивной струи. А так ребята лишь на несколько секунд прекратили огонь, чтобы очухаться после взрыва гранаты. Но скоро закончились патроны к ДШК, и пламя из моторного отсека стало мешать огню из СГМ. Едва парни успели выскочить из машины, как её накрыло очередью из автоматического гранатомёта. Тогда-то Сашку и ранило осколком.
Поскольку из машины удалось прихватить лишь по паре магазинов к автоматам, отстреливаться от наседающих бандитов долго не удалось. Когда патроны кончились, их скрутили и, прикрываясь их же горящей БРДМ, уволокли к джипам нападавших. Но тут остатки бронетехники колонны рванули в контратаку, и джип, в багажник которого забросили связанных парней, подбили. Остатки банды успели смыться, а Чивилёва с Онищенко освободили.
— Я не понимаю, Колька, за что все так не любят украинцев? Когда нас приволокли связанными к машинам, захватившим нас латиносам пришлось отбиваться от какого-то чеченца, едва не пристрелившего нас за то, что у нас на рукавах были нашивки УНСО.
— А ты не забыл, что в Абхазии УНСО воевала против чеченских отрядов?
— Но потом же вместе воевали в Чечне. Правда, как рассказывали пацаны, абреки их за людей не считали и обычно посылали на верную смерть.
— Может, потому что представляют русских и украинцев одним народом, а предателей своего народа на Кавказе действительно за людей не считают?
— Предателями своего народа... — задумчиво произнёс Олег. — Наверное, Николай, ты прав. Ну, какие из нас с Сашкой хохлы? Мы же русские до мозга костей! Да и эти придурки, что орут «Слава Украине» и «Бандера герой», стоит им квакнуть горилки, начинают горланить: «Батяня комбат. За нами Россия, Москва и Арбат». Даже нас с тобой возьмём. Что нам с тобой делить? Сколько мы знакомы, ни разу от тебя никакой подлянки не видели, зато ты нас постоянно из какой-нибудь задницы вытаскивал.
— Да нет, была одна подлянка. Когда я вас на ферму к Трушу заслал, зная, что он вам рыло начистит! — захохотали мы с Натальей, вспоминая эту историю.
— Вот собака! Так ты был в курсе, что он националистов ненавидит?
— В курсе. Но вы бы иначе просто не поняли, что ваша УССД здесь на хер никому не нужна! Только битиё определяет сознание!
— И в этом ты, к сожалению, тоже прав! У меня, пожалуй, именно после поездки к Трушу впервые сомнения возникли в том, правильной ли мы идеологии придерживаемся. Наверное, если бы не ты, то нас с Сашкой уже давно где-нибудь в саванне свиньи сожрали. Дураки здесь долго не живут, а мы с этой гнилой национальной идеей были не просто дураками, а полными идиотами.
— А когда же у вас окончательно мозги на место встали? — задала вопрос Наташа.
— Ну, Сашка уже давно порыкивал, когда я про националистические идеалы разговор заводил. А у меня, скорее всего, после боя под Аламо. Там же в банде всякой твари по паре было. Был и один чубатый, как Сашка в первые недели пребывания здесь. И эта мразь, когда чеченец рвался нас пристрелить, просто стоял и мерзко ухмылялся. Я попробовал с ним по-украински заговорить, а он плюнул на землю, буркнул что-то про москальских выблядков, и ушёл. На всю жизнь запомню его морду с резанным шрамом на челюсти слева! А солдаты Русской Армии, видевшие, что нас бандиты уволокли, рванулись в контратаку, рискуя последней техникой, чтобы отбить. Потом, когда мы уже сюда подъезжали, один из них проболтался: всю дорогу ждали от нас какой-нибудь гадости из-за этих чёртовых унсовских шевронов. Но когда мы влезли в бойню и, по сути, основной удар на себя приняли, просто уже не смогли нас бросить. Хотя свои звиздюлины при разборе полётов оба командира экипажа от начальства огребли за нарушение приказа не подставляться и беречь технику. А один пацан, пока нас освобождали, погиб, и двое ранения получили. Вот так-то! Разве после этого мы с Сашкой могли ради какой-то херни с самостийностью от самих себя, выдуманной досужими мозгоё...ами почти сто лет назад, отказаться от приглашения служить в Русской Армии вместе с мужиками, рисковавшими ради нас своей жизнью?