Есть подвижки и в так нелюбимом критиками попаданческого жанра литературы, наряду с командирской башенкой (её, кстати, Михаил Ильич Кошкин «подсмотрел» на трофейных немецких танках и без подсказки Демьянова), оружием под промежуточный патрон. Климовские «боеприпасники» справились с заданием быстро и качественно, Главное артуправление уже сформулировало техзадание на личное стрелковое оружие под него и «напрягло» конструкторов-оружейников. Первый этап конкурса назначен на начало декабря текущего года. Как и «в прошлый раз», рассматриваться на конкурсе будут самозарядный карабин и автомат. Так что все, кроме Судаева и Калашникова, уже разработавших несколько схем будущего оружие, теперь усердно «чешут тыковки».
За идею, подсмотренную Николаем в Ленинграде, ухватился командующий войсками ПВО генерал-лейтенант Смушкевич. Питерцы сумели резко сократить время на принятие решения о перехвате вражеских бомбардировщиков, приближающихся к городу. Они использовали для передачи данных с экранов радиолокаторов на командный пункт противовоздушной обороны города… телевидение!
Да, да! До войны, оказывается, экспериментальное вещание телепрограмм велось не только в столице, но и во втором по величине городе Советского Союза. Вот ленинградские радиоэлектронщики и использовали передающую аппаратуру для того, чтобы транслировать изображение с экрана локатора на телевизионный приёмник, установленный в штабе. Да ещё и хитрость применили: на экран локатора наложили прозрачную плёнку с планом города и окрестностей, чтобы сразу же можно было «совместить» отметки самолётов с реальной местностью.
Теперь Яков Владимирович занимается тем, чтобы этот передовой опыт получил развитие и в обороне от авианалётов хотя бы ещё двух городов. Разумеется, Москвы и Горького, где тоже очень сильны радио-традиции. И если в столице даже есть телетрансляционное оборудование, то в Нижнем придётся заниматься ещё и установкой передатчика. Но овчинка выделки стоит, поскольку ущерб от бомбёжки может многократно превысить затраты на его изготовление и настройку.
В общем, дела идут, даже несмотря на временное отсутствие и ежедневное отвлечение от основной работы на допросы «Ушакова» уже в Москве.
32
Годовщину с начала войны «отметили» тем, что помянули Киру и других знакомых и незнакомых, погибших за прошедший год. И продолжают гибнуть по сей день. И ещё погибнут до того далёкого ещё дня, когда наши солдаты распишутся на стенах Рейхстага.
Да, ситуация на фронтах складывается существенно лучше, чем это было в «другую» Великую Отечественную войну. Но вовсе не коренным образом лучше. И даже Анастасия Кирилловна, не имеющая иного доступа к информации с фронтов, кроме сообщений Совинформбюро и газетных публикаций, уже осознала, что никакого полного разгрома немецко-фашистских оккупантов в 1942 году не случится.
— Может, хотя бы в следующем? — выразила она робкую надежду.
— Вряд ли, — «обломал» её надежды зять. — Но коренного перелома, как мне кажется, следует ждать уже в этом году. И лишь после этого — гнать, гнать и гнать врага до самого Берлина. А может, и дальше.
— Вам виднее, Коля, — согласилась та, вспомнив, как он и Кира «встали на дыбы», когда она порывалась уехать в Ленинград в начале прошлого лета. — А теперь-то мне в Ленинград можно вернуться?
Конечно, обстановка в «северной столице» нынешней зимой не дошла до такого кошмара, какой был в городе в истории, которую Демьянов учил в школе. Но случались в осаждённом городе и перебои с поставками продовольствия, и гибли от авианалётов люди, и замерзали без топлива в самые морозы. Но «Дорога жизни», как в этой реальности стали называть единственную железнодорожную ветку (а не тоненькую полоску ледовой переправы через Ладожское озеро), соединяющая Ленинград с «Большой землёй», действовала бесперебойно.
— Неужели вам так плохо с нами? — возмутилась Галина.
— Нет, Галечка, не плохо. Не в этом дело. Просто я для вас всех, кроме Валюшки, чужая. У вас с Николаем, как мне кажется, должна получиться неплохая семья. Я просто буду лишней в ней. Вон, даже Валя уже называет вас мамой. Нет, не подумайте, что я из-за этого ревную её к вам! Киру уже не вернёшь, а ребёнку, особенно девочке, нужна мать.
«Не ревнует», а в глазах стоят слёзы…
— Валечке и бабушка нужна. У неё ведь вы, к сожалению единственная из бабушек и дедушек: Николай сирота, моя мама умерла, когда мне было семь лет, а отец — когда исполнилось двадцать. Я не сомневаюсь в том, что родители моего бывшего мужа Льва восприняли бы и её как внучку, да вот только… Если правда то, что рассказывают о том, делают с евреями в Днепропетровске, они вряд ли живы.
— Анастасия Кирилловна, я не могу вам запретить, если вы всё-таки решитесь уехать. Но я могу попросит вас остаться с нами. И прошу остаться, — произнёс своё веское слово глава семьи. — Там вы точно останетесь одна, начнёте по внучке скучать, изведётесь.
В общем, кое-как убедили. И немаловажную роль в этом сыграла именно Валюшка, в разгар «бунта» попросившаяся к бабушке на колени. А за ней и Колька-маленький, взявший привычку «обезьянничать» следом за чуть более старшей сестричкой.
Эта история стала поводом для, прямо скажем, непростого ночного разговора между гражданскими супругами. В общем, Николай объявил Гале, что хочет не только «узаконить» их отношения, но и официально усыновить Колю-маленького. Камнем преткновения стало его желание сохранить за сыном записанные в метрике отчество и фамилию.
— Чёрт знает, что получится! — возражала Галина. — Все в семье Демьяновы, а он один — как отщепенец какой-то! Кроме того, ты же знаешь, что у нас к людям с еврейской фамилией относятся не всегда хорошо. Даже я, украинка, уже с этим не раз сталкивалась.
Но попаданец, просто потрясённый самоотверженностью «Лёвушки» и его желанием сохранить память о себе в ребёнке, пусть даже зачатом не им, стоял на своём. В конце концов, сошлись на компромиссе: их сын будет носить двойную фамилию — Демьянов-Финберг. Николай Львович. А когда подрастёт — не скрывать от него, что мать вышла замуж за нынешнего отца вторым браком. Галя же тоже усыновит Валечку, и та будет знать, что её настоящая мать погибла во время войны.
Анастасию Кирилловну поставили перед фактом, буквально через пару дней предъявив ей уже готовые документы из ЗАГСа. Растрогали…
Конец июня порадовал и выходом пластинки с записями песен в исполнении «эстрадного оркестра Аркадия Шварца», в которую вошла и новая песня «Вьётся в тесной печурке огонь», соло на аккордеоне в которой исполнила Клава Рыжова. Теперь — Клавдия Шварц. Именно она и передала пластинку Николаю, поскольку к тому времени Аркаша с ребятами снова укатил на фронтовые гастроли. Настоящий раритет, поскольку на её этикетке имелась дарственная надпись «Нашему вдохновителю» и подписи всех членов концертной бригады.
— Ты же исполнял нам эту песню и говорил, что её ещё никто до нас не слышал. А почему твоего имени нет в указании её авторов? — удивилась жена.
— Его нет и не будет и в других песнях, которые сейчас исполняют или будут исполнять эти ребята. Просто потому, что не я их сочинил.
— А кто же?
— Разные люди в совершенно разное время.
— Ты представляешь, какой будет скандал, если те люди смогут доказать, что именно они являются их авторами?
— Не смогут. Они их ещё не сочинили.
— Но как такое может быть?
— Помнишь, ты давала подписку о том, что не имеешь права разглашать любую информацию обо мне? То, что я тебе сказал и сейчас скажу, как раз относится к этой информации. Эти песни написаны в будущем. Какие-то — пару лет «вперёд», какие-то — десять-пятнадцать, а ту, которую мы с тобой называем «нашей», и вовсе появилась через сорок пять лет после дня, когда ты её услышала.
— Ты что же, умеешь заглядывать в будущее? — после нескольких секунд «переваривания», осторожно спросила Галина. — Ты же… Ты же ещё тогда, в Харькове, предупредил Льва, чтобы я ни в коем случае не ехала в Днепропетровск, когда он умрёт. Он мне рассказал об этом перед смертью.