Доктор закатал мне рукав и вогнал в вену длиннющую иглу и как только поршень задвигался, меня наконец то накрыл сон, сон без боли и сновидений, очистительный сон.

— Чего от него так воняет? — Разбудил меня грубый голос, я открыл глаза и уставился на высокого крепкого парня в форменной рубашке и брюках.

— Так ведь Вы сами приказали, от стула не отвязывать, вот он два дня под себя и ходит.

— Приведите его в порядок, отмойте, оденьте во что-нибудь приличное, из старых вещ. доков и повторите процедуру допроса, если не расколется зовите меня, я ему уже привез сюрприз, да такой, что он у меня заговорит как миленький.

Я чувствовал слабость во всем теле, да я, черт побери, буквально не мог двигаться, зато был в ясном сознании и меня не ломало, видимо препарат, что ввел мне врач, вывел всю наркоту и ее последствия из моего организма, а то, как я сейчас себя чувствовал, это отходняки, тело должно было восстановиться.

Пара крепких ребят подняли меня со стула и не снимая наручников поволокли куда то, где бросили на ледяной кафельный пол. Вскоре, я почувствовал, как в мое тело ударила сильная струя воды, похоже мыли меня из шланга, затем посыпали какой пудрой, обладавшей сильным химическим запахом, и снова обдали водой, сопротивляться или даже хотя бы двигаться я не мог, полностью отдавшись во власть своих конвоиров.

После водных процедур меня обрядили в шмотки, иными словами этот дикий ансамбль и назвать бы было нельзя, кажется, что даже ботинки были разными, и отвели в комнату для допросов, где снова усадили на металлический стул и приковали к нему.

Примерно через час, когда я уже обрел силы, чтобы начать говорить, снова появился доктор с планшетом, к которому были подключены электроды, зафиксировал их на моем теле и снова принялся задавать мне те же самые вопросы, ответы на которые я ему давал уже раз пять.

Закончив, доктор удовлетворенно кивнул, забрал оборудование и вышел.

Еще через час появились двое парней в полицейской форме, один из них был тот самый, что отправил меня мыться, он уселся напротив меня и пристально уставился в глаза, я же нашел в себе силы и слегка помахал ему ладонью.

— Привет! — Прошептал я. — Как дела?

— Плохо! — Признался капитан. — Плохо у меня дела, Влад, а все потому, что ты совершенно не хочешь идти мне на встречу и говорить правду, хотя вот доктор. — Полицейский махнул в сторону двери. — Говорит, что ты не врешь ни, одним словом, вот только не совпадает ничего.

— Что именно не совпадает? — Выдавил я из себя улыбку, с каждым часом я становился все сильнее, организм восстанавливался, думается, дай мне мои мучители пару дней покоя, и я буду как огурчик. — Вы спрашивайте, я объясню.

Я не заметил, как капитан нанес мне резкий хлесткий удар, только боль пронзила скулу.

— Конечно объяснишь. — Усмехнулся он. — Где Калнин?

— Не знаю. — Честно признался я. — Я не видел его со дня побега, на связь со мной он не выходил.

— Да? — Снова удар. — Ты еще расскажи мне, что корпорация «Мед», которая запустила глобальный ивент на войну фракций, не существует?

— Не существует. — Согласился я и снова удар, из сломанного носа потекла кровь. — А что за ивент?

— Война Орды и Империи. — Усмехнулся капитан. — Я ведь знаю, это твоих рук дело. Аллар гребет деньги лопатой, а частные инвесторы банкротятся один за другим, уже три дня у зданий правительства и корпорации Аллар, устраиваются митинги, жгут все, что горит, нападают на полицию, но надо сказать, если бы не всеобщая неразбериха, то и мне бы с тобой побеседовать не удалось, так что в сложившейся ситуации ты виноват сам. — Его напарник зашел мне за спину и накинул на лицо целлофановый пакет, я почувствовал, как задыхаюсь, было дико страшно и, если бы мне было, что рассказать, в этот момент я бы все рассказал. Как только я решил, что сейчас уже умру, пакет убрали и я сумел вдохнуть воздух. — Ну так что? Будем говорить?

Эксперименты с пакетом повторились еще раз пять, потом меня крепко избили, после чего подвесили за руки на крюк в стене, так, что мои суставы вывернулись, было больно, но не так больно, как при ломке, больше скажу, если выбирать между этим и пакетом, то я выберу висеть на крюке.

Пытали меня часа три к ряду, изредка давая передохнуть, но надо сказать, что били довольно аккуратно, кроме сломанного носа, никаких следов от побоев видно не было.

После очередного «отдыха», капитан вошел в кабинет для допросов, а за ним следом вошла не знакомая девчушка, лет четырнадцати, длинные белоснежные волосы, голубые глаза, школьная униформа, нелепые тонкие кривоватые ножки.

— Узнаешь? — Капитан кивнул на девушку, я отрицательно помотал головой, отчего капитан радостно захлопал в ладоши. — Вот ты талант, ну как есть талант, тебе бы в театре играть, не удивительно, что доктор тебя не расколол. Не узнает, как же! Это ж подельница твоя. — Полицейский ухватил девушку за волосы и с силой задрал ее голову, да так, что она аж упала на колени. — Кристиночка! Хотели мы женушку твою привезти, ох как хотели, ты знаешь, мы всем отделом несколько раз видео с ней смотрели, и парни просто жаждали познакомиться с ней. Но ее ГБ, плотно пасет. За Кристиночкиной квартирой тоже присматривают, но мы ее от школы забрали.

Он поднял девушку за волосы бросил на стол передо мной и задрал ей юбочку.

— Говори, тварь, иначе знаешь, что сейчас произойдет. — Он рывком сорвал с девчонки трусики и швырнул в меня, после чего принялся вальяжно спускать штаны.

— Подожди. — Прервал я его. — Я скажу. Где Макс, не знаю, но информация, которую я сообщу будет для тебя важна, я бы сказал жизненно важна.

Полицейский отпустил девчонку, от чего та, тихонько шмыгая носом осела на пол, он же, даже не удосужился надеть штаны

— Ну! Говори!

— Ты знаешь, как меня вытащили из капсулы? — Начал я, капитан пожал плечами. — Оправдание! Оправдание по всем пунктам, причем задним числом.

— И? — Поторопил меня полицейский.

— Не спеши. — Усмехнулся я. — Признание моего приговора не действительным, плюс признание всех последующих действий в игре соответствующими закону и правилам. Следовательно, всё, что я заработал за это время законно, следовательно, все деньги, что я платил своим сотрудникам или партнерам легальны и не подлежат изъятию, а значит… — Лицо капитана окаменело. — Значит, эта девочка, исходя из уровня благосостояния, гражданка категории А, и ты сейчас, пытался изнасиловать гражданку высшей категории, при этом, сам будучи ниже ее по статусу, понимаешь? — Кристина прекратила хлюпать носом, встала и что было сил зарядило коленом полицейскому между ног, тот согнулся и упал на колени. — А значит это, что ты капитан, уже на пол дороги в тюрьму, срок биткоинов двести или даже пятьсот, в зависимости от нанесенной девочке травмы… — Договорить я не успел на пороге образовался лысый полный мужчина в дорогом костюме, а за его спиной маячила знакомая мне фигура Тамары Вадимовны, бывшего главного бухгалтера рекламного агентства Альбатрос.

— Господа! — С порога обратился к присутствующим толстяк. — Позвольте представиться, Герман Пайнс, адвокатская компания Пайнс и Пайнс, и я буду представлять интересы этого молодого человека.

Я удивленно посмотрел на Тамару Вадимовну, а та лишь снисходительно улыбалась мне.

С появлением адвоката, полицейский тут же поник, а после того, как мы на месте заключили еще и договор на представление интересов Крис, так и вовсе, был взят под стражу собственными коллегами.

Параллельно выяснилось, что и я тут удерживаюсь незаконно, никто меня в отделении не регистрировал и как меня вообще нашли Тамара с адвокатом, не понятно, в результате этого, мне сообщили, что я могу убираться на все четыре стороны, если конечно не собираюсь выдвигать иных обвинений против департамента полиции. Услышав это, Тамара Вадимовна стала строить мне страшные рожи давай понять, что нам лучше убираться побыстрее и я, кивнув ей, направился к выходу, оставив адвоката и Крис на месте решать вопросы уже по ее обвинению. Я напоследок помахал рукой девчонке, общаться с ней мне было некогда, да и не время сейчас общаться, судя по тому, как Тамара тащила меня прочь отсюда, мы очень торопились…